Автор: Юрченко Михаил Петрович
E-mail: Mixail1966@yandex.ru
ВЕТЕРАН ПРОИЗВОДСТВА
(рассказ)
Последний экзамен летней сессии сдан. Можно расслабиться. Но, третьекурснику Гоше Найденову не до развлечений. Он хочет купить ноутбук. Вещь нужная для студента. Но, где взять деньги? Гоша решил их заработать. Выбор сделал быстро и решительно. Для верности, укрепил его следующим умозаключением: «Временно устроюсь дворником. Летом работы у дворника не много. Убрал свой участок и свободен. К тому же можно, в свободное время, еще, где-нибудь подработать». Довольный своей находчивостью Гоша отправился устраиваться на работу.
День выдался жаркий и душный, но Найденов не обращал, ни какого внимания на неудобства на редкость знойного лета. Окрыленный своей мечтой, Гоша мысленно жал на клавиши своего, персонального, небольшого и очень удобного компьютера.
Резкий свист шин и противное «би-би».
«Что такое?» – Найденов вздрогнул и увидел в двух шагах от себя недовольно урчащий капот большого, черного джипа. Гоша быстренько перешел на другую сторону улицы.
Хозяин джипа опустил боковое стекло и, высунув лысую, блестящую голову недовольно крикнул: «Смотреть надо куда идешь, раззява!»
Найденов с укором посмотрел на человека, бесцеремонно ворвавшегося в его мечту, и ничего ему не ответил.
Вот и заветная дверь. За ней работа, деньги ноутбук. Гоша потянул за деревянную ручку. Еле слышно лязгнула железная пружина. Дверь доброжелательно открылась. Найденов с радостью шагнул навстречу своей пусть и не цивильной, но нужной обществу работе.
Узкий коридор. Крашенные, казенной, зеленой краской стены. Тухлый запах застоявшегося, теплого воздуха. Одним словом, рабочая обстановка. В глубине коридора белая дверь с грязными отметинами вокруг большой, деревянной ручки прибитой наискосок.
«Ух, ты! – удивился Гоша. – Прямо, как в департаменте. Наверно, за этой дверью находится администрация. Как бы мне открыть, ее, не вымазавшись?»
К счастью Найденова дверь плавно открылась сама. Мужчина, лет шестидесяти с осунувшимся, тощим лицом, впалыми глазами и миниатюрным телом не спеша вышел в коридор и плотно прикрыл дверь. Словно боялся, что кто-то просочится за ним через эту белую преграду. Упершись взглядом в Гошу, он уставился на него смиренным взглядом.
– Здравствуйте, – неестественно улыбнувшись, произнес студент.
– Здравствуйте, – интеллигентным голосом ответил ему мужчина.
Они стояли друг против друга. Зловонный запах грязного, потного тела моментально проник в нос Найденова. Молодой человек поморщился и отошел в сторону.
– Вот, – пролепетал, заплетающимся языком мужчина, – уволили за четыре месяца до пенсии. Доработать не дали, – мужчина покосился на дверь и, убедившись, что их не слышат за дверью, продолжил: – дворника нового нашли. Ты, что ли? Штрейкбрехер несчастный.
– Нет, – поспешил с ответом Гоша. – Я, только иду узнавать на счет, какой ни будь работы.
– Хорошо, уговорил. Принимай объект. Сдаю в лучшем виде, – и, наклонившись к оробевшему студенту, громко прошептал: – Орденоносцу, ветерану производства под зад пинком дали. А. когда-то висел на доске почета. В президиуме сидел. Уважение, почет за долгую, работу на производстве. Вот такие дела, – вздохнул на Гошу алкогольным перегаром мужчина. – Будем знакомы. Сергеев Иван Васильевич, – и мужчина протянул миниатюрную ладошку по направлению к Найденову.
Студент сморщил нос и нехотя протянул навстречу грязной руке Ивана Васильевича свою чистую руку.
– У, какая большая лапа! – удивился Сергеев. – Мне бы такие руки по молодости. Я, таких дел наворотил бы на заводе. Хотя, – оценивающе посмотрел на крупное тело Гоши мужчина, – за станком стоять в три погибели тяжело. Нет. Токарь из тебя не вышел бы.
– Это еще почему? – выставил вперед грудь Найденов.
– Ты, как тебя по батюшке?
– Найденов Гоша.
– Гоша, – оперся о стенку коридора Иван Васильевич, – ты, мышцами не тряси. Я, дело говорю. Когда социалистическое соревнование объявили на заводе, я включился в него.
– И что? – пожал плечами Найденов.
– Победил, – одним словом коротко и емко ответил Сергеев.
– Подумаешь невидаль, – усмехнулся студент. – Работать за идею бесплатно на государство. Сейчас за все платить надо. Хватит работать на дармовщинку.
– Экий, ты, Фома неверующий. Деньги ему давай. Не все деньгами меряется в жизни. Вам бы все крушить да ломать. Строить, строить пора, – назидательно закончил свою речь мужчина и посмотрел на белую дверь. – Доработать до пенсии не дали. А еще правление. Куда я теперь пойду? Где доработаю?
– Ничего, – решил подбодрить мужичка студент, – работы много. Найдешь.
Сергей Иванович молча, махнул рукой, с осуждением и в то же время жалостью посмотрел на Гошу и направился к выходу. У самой входной двери он повернулся к Найденову и сказал:
– Эх, ты, голова два уха! Сейчас, молодой. А завтра, что скажешь?
–До завтра еще дожить надо. Мало ли, что будет потом. Главное, что сейчас.
– Хорошо, я тебя на улице подожду.
– Это еще зачем?
– Закрепленную территорию покажу. Раньше всегда своему сменщику все рассказывали и показывали. Так положено было. Для порядка и ясности в предстоящем деле. Не то, что сейчас. Все молчком. Скрывают друг от друга. Видите ли, коммерческая тайна. А как же опыт передавать молодым?
– Чего там передавать? Мети да мети. Любой сможет. Для этого «вышка» не нужна дядя. Ладно, мне пора. До свидания, Иван Васильевич.
– До свидания. Я, в твои годы, такие дела делал, а ты «до свидания, дядя».
– Мне идти надо.
– Иди, иди. Только смотри, как бы и тебя не выбросили также.
– Не выбросят. Я, молодой, перспективный. Скоро высшее получу. Нарасхват буду, – гордо ответил Найденов.
– Хорошо, посмотрим – ответил Сергеев и скрылся за входной дверью.
Студент постучал в дверь. Никто не ответил. Гоша двумя пальцами, осторожно, потянул за засаленную ручку двери. Дверь открылась. Найденов смело шагнул навстречу неизвестному.
– Опять ты? Не проси, уволен. Нам такие работники не нужны. Болей дома на здоровье, а нам работяги нужны. Пить меньше надо тогда и бить не будут. Видать за дело попало. Видите ли, он с бомжами помойку не поделил. Сам, как бомж. Сходи домой помойся. Несет, как от помойного ведра. Наркоман его ударил. Пьянь несчастная! Еще больничный взял. Целый месяц отсутствовал. Территорию запустил. Жильцы жалуются. Ишь ты! Листок нетрудоспособности принес. Оплатите ему. Дудки! Радуйся. Что хоть по собственному желанию уволили, а не за прогулы. Бездельник! А еще заслуженный человек при советской власти был. Стыдоба! Так опуститься! Все. Уволен. Пошел вон.
– Иван Васильевич ушел, – прервал студент монолог женщины лет пятидесяти, уткнувшейся в какие-то бумаги, разбросанные на деревянном, полированном столе.
– А, ты кто таков будешь? – мельком глянула на Гошу женщина и снова уткнулась в свои бумажки. – Тоже мне, защитник выискался! Чего надо? Хлопотать за дружка пришел? Не ты, ли его стукнул у мусорного бочка? – поинтересовалась женщина и, сняв очки, внимательно посмотрела в глаза Найденову.
– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, я его не знаю. В-третьих, я пришел устраиваться на работу, – бодрым, уверенным голосом начал свою презентацию студент.
– Устраиваться на работу? Какую? У нас вакансий нет. Это я вам, как менеджер по уборке территорий заявляю, – сердито ответила женщина.
– Как же, – удивился Гоша. – Я только что встретился с человеком, которого уволили. Значит, вакансия существует. Вы же сами, только что заявили о нежелании принимать на работу старого сотрудника.
– Дворника, что ли?
– Да.
– Ты, что мусорные баки убирать будешь? – с усмешкой в голосе поинтересовалась женщина-менеджер.
– Буду. Мне работа нужна. Любая. Срочно.
– Так иди продавцом-консультантом в супермаркет. К нам-то, зачем пришел?
– На работу устраиваться, – вытаращил на женщину глаза студент.
– У нас вакансий нет, – твердым голосом сказала менеджер по уборке территорий.
– Вы же только что уволили дворника с работы. Значит, у вас появилась вакансия. Я готов ее занять.
– Слушай, парень, хватит мне голову морочить! Мы, здесь работаем, а не клоунадой занимаемся. И с чего, ты, взял, что я уволила эту пьянь с работы?
– Он же орденоносец, кажется.
– Заступаешься? А, говоришь, что сам по себе. Все вы – одна шайка лейка. Что, на бутылку не хватает? Наркоманы несчастные. А, ну марш из офиса!
– Что такое? Я, пришел устраиваться на работу. Вам нужны дворники?
– Нужны, но не такие. Какой из тебя дворник? Иди туда, где почище. У нас работа грязная, не квалифицированная. Ладно, хватит мне голову морочить. Вакансий нет. До свидания.
– Как же нет? Когда есть! Вы, только что уволили дворника.
– У меня есть кандидат на это место.
– Не тот ли драчун, который избил Ивана Васильевича?
– Тебе-то какое дело?
– Где же справедливость? Есть вакансия. Есть человек, желающий ее занять. Почему нельзя?
– Вакансий нет! – сердито крикнула менеджер по уборке территорий. – Освободите служебное помещение сейчас же! Кому я сказала.
– А, как же работа? – упавшим голосом поинтересовался Гоша.
– У нас для вас работы нет. Это место занято. Уходите немедленно.
– Я буду жаловаться. Где ваше начальство?
– Прыткий какой. Ведь сбежишь через неделю.
– Не сбегу. Вот увидите.
– Ладно, подумаю. Приходи завтра после обеда.
– Точно возьмете? – решил основательно застолбить за собой место Найденов.
– Точно. Все иди. Не мешай работать.
– Я, завтра приду с трудовой книжкой.
– Э, брат, так мы не договаривались. По договору будешь работать.
– Это еще почему? Так не честно.
– По-другому не получиться. Место уже занято. Работать будешь так, бес трудовой. Тебе-то какая разница? А парню запись в трудовой книжке нужна. Он условно осужден. Его правоохранительные органы контролируют. Все это нужно для справки. Работать будешь ты, а он только числиться будет.
– Мне трудовой стаж нужен, – решил отстаивать свои интересы студент. – Оформляйте его по договору, а меня по трудовой книжке.
– Он только числится, будет. А работать ты будешь. Не бойся, заплатим. Стаж от тебя никуда не уйдет. Завтра приходи к трем часам дня.
– Я же должен по трудовой книжке работать. Вы ущемляете мои права.
– Не нравиться уходи. По трудовой книжке у нас никто не работает. По трудовой книжке у нас числятся совсем другие люди.
– А как же я? Мне страховой стаж то же нужен.
– Успеешь еще. Зачем тебе трудовую книжку такой записью портить? Иди домой, – махнула рукой в сторону двери женщина. – Готовься к тяжелей, неблагодарной, но такой нужной работе дворника. До свидания.
– А, сколько мне будут платить?
– По тарифу.
– А, это много?
– Тебе, как студенту хватит.
– Откуда вы знаете?
– Здесь работают, а не деньги зарабатывают, – осуждающе посмотрела на Гошу женщина-менеджер.
– Хорошо. Я, пошел. До свидания.
– Иди, иди.
Найденов вышел из душного помещения на улицу. Свежий воздух очистил его легкие от неприятного запаха. Иван Васильевич смиренно сидел на скамейке и о чем-то думал. Студент хотел пройти мимо, но почему-то вместо этого уселся на скамейку рядом с Сергеевым. Вонь несвежего белья и соленый запах грязного тела моментально проникли в легкие Гоши. Найденов переборол брезгливое отвращение и недоверчиво спросил:
– А, вы, что действительно орденоносец?
– Вот смотри, – Иван Васильевич протянул студенту свою трудовую книжку.
Гоша брезгливо взял ее в руки и аккуратно, кончиками пальцев, принялся листать потрепанные листы трудовой книжки. Дойдя до раздела «Сведения о поощрениях и награждениях», углубился в чтение записей, стандартных следов советской эпохи.
– Ого! Награжден Ленинской юбилейной грамотой, нагрудным знаком «Ударник десятой пятилетки» с вручением почетного подарка. А, вот! Награжден орденом Трудовой Славы третьей степени! Ух, ты! Награжден знаком «Победитель социалистического соревнования 1980 года». Выдана премия 15 рублей. Ха! Почетная грамота за длительный и безупречный труд на заводе. Так. Благодарность в честь дня машиностроителя. Понятно. Почетная грамота в честь Великого Октября. Благодарность в честь 71 годовщины Великого Октября. Вот это ретро! Присвоено звание «Ветеран производства» и премия 182570 руб. за 25 лет непрерывной работы на заводе. Колоритная подборка! И как, вы, в дворниках оказались с таким портфолио? Вот бы в резюме все это забить и послать. То-то удивились бы работодатели. Наверно, таких слов и не читали ни когда.
– А, что тут удивительного? – начал рассуждать плавным, тихим голосом Иван Васильевич. – Тогда ветераны в уважении были за честный труд. Лучшие передовики на доске Почета красовались. Бывало, идешь на работу и смотришь на свой портрет. Сейчас все это никому не нужно. Да и мы никому не нужны, – грустно закончил Сергеев.
– Не скажи. Сейчас у таких, как вы льгот больше чем у меня волос на голове. Только и слышно, что пересчитать и повысить пенсии. А, тут подработать захотел и то столько припонов.
– Что, не взяли? – посочувствовал Иван Васильевич.
– Еще не ясно. Вопрос решается. После первого собеседования кто берет на работу? Две, три встречи с работодателем должны состояться. Желающих много.
– Ты, не отступай, – посоветовал студенту Сергеев. – Конкуренты все хиленькие.
– Какие «конкуренты»! – воскликнул с досадой Гоша. – Так, один наркоша.
– Вот этот самый «наркоша» и отправил меня в больницу.
– Это еще как? – насупился Найденов.
– Избил меня, когда я утром убирался у мусорного бака. Челюсть сломал. До сих пор еще болит.
– Вот гад! На ветерана производства, орденоносца руку поднял. Нет ни чего святого! Жалко меня рядом не было. Я бы ему устроил. Почему в милицию не заявили на мерзавца?
– Неудобно. Ведь я его знаю, как облупленного. Он из моего двора.
– Надо было заявить!
– Не надо. Его отец, в свое время, на заводе у меня в учениках ходил.
– Ну, и что? Значит все можно! Безнаказанность порождает зло еще в большем масштабе. А, завтра, он вас вообще прибьет.
– Нет. Он целыми днями дома сидит. По вечерам выходит пива попить да за «дозой».
– Знаете, что, – осенило Гошу, – я откажусь от вакантной должности в вашу пользу. Вам, Иван Васильевич, работа нужнее, чем мне. Наверно, пенсия маленькая.
– Так себе, – пожал плечами Васильев. – Мне бы немного окрепнуть после болезни, помыться. Я, же сразу с больничной койки сюда пришел. Думал, приступить к работе.
– Они не имели права вас уволить! Вы же на больничном были. Вот негодяи! Мне эта женщина сразу не понравилась. Вся на «пальцах».
– Так это мать «наркоши», – усмехнулся, вяло Иван Васильевич.
– Вот оно что? Тогда вас обязательно надо восстановить на работе, а ее под «плинтус» загнать. Пусть знает свое место. Кумовство развели. Честному работяге и не устроиться на работу. Только вы, Иван Васильевич, не пейте в рабочее время. По статье уволят.
– Это я так. Выписку отметил бутылочкой пива.
– Ладно, – принял решение Найденов. – Если ветеранов не уважают, плюют им в лицо… – Гоша встал со скамейки. – Я, вас в обиду не дам этим упырям. Разберемся!
– Ты, того, – забеспокоился Сергеев, – без кровопролития. Она всех дворников вот где держит, – и Иван Васильевич показал правый кулак.
– Ерунда! Вы, главное, завтра приходите чистым, бритым, как человек. Завтра я с ней поговорю. Кстати, кто ее начальник? На сайте так распишу, обоих снимут с работы.
– Может не стоит? – засомневался Иван Васильевич. – Сами разберемся.
– Нет! оборотней надо ставить на место. Сейчас я их в интернете разукрашу.
Довольный своей решимостью Гоша крепко пожал руку ветерану производства и пошел домой сражаться в виртуальном пространстве с несправедливостью.
Иван Васильевич встал со скамейки и пошел к всемогущей начальнице дворников вымаливать помилование. «Авось простит. Ведь должна же она понять меня. Я и так пострадал. Зачем же увольнять? Договорюсь», – рассуждал он сам с собой, робко шагая по коридору в направлении белой двери.