Архив рубрики: Рассказ БАРЫШНЯ Z

Рассказ БАРЫШНЯ Z

Автор: Юрченко Михаил Петрович

E-mail: Mixail1966@yandex.ru

 

БАРЫШНЯ Z

(рассказ)

Конец августа 1910 года в Санкт-Петербурге выдался сухим и теплым. В конторе фирмы АО ««Первое российское товарищество воздухоплавания» С. С. Щетинин и Ко» расположенной по адресу Большой проспект, дом 1 кипела напряженная, дружная работа.

Вошедшая в контору женщина в голубом, воздушном платье, белоснежной шляпке, зонтиком и дамской сумочкой сразу же окунулась в пропитанный молодой энергией ритм, ощутив творческий настрой и амбициозное желание создавать, что-то действительно новое, успешное и результативное. Осмотревшись, она спросила у обратившего на нее внимание служащего конторы:

– Скажите, пожалуйста…

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся молодой человек с аккуратной прической в белой рубашке, красном галстуке, жилетке и брюках черного цвета.

– Здравствуйте. Это контора фирмы АО ««Первое российское товарищество воздухоплавания» С. С. Щетинин и Ко»?

– Да. Чем можем вам быть полезны? – почтительно наклонив туловище вперед поинтересовался служащий конторы с интересом рассматривая грациозную, миловидную женщину.

– У меня назначена деловая встреча с господином Щетининым в одиннадцать часов, – четким голосом ответила гостья.

Молодой человек важно вынул из бокового кармана жилетки хронометр, аккуратно открыл крышку и внимательно посмотрел на циферблат, осторожно закрыл крышку и изящным движением руки плавно отправил часы на их законное место. Снял со стула пиджак, надел, застегнул на все пуговицы и вежливо спросил:

– Разрешите узнать, как вас представить?

– Госпожа Зверева, – гордо и независимо глядя на собеседника ответила молодая женщина.

Служащий конторы быстро удалился. Через минуту он вернулся и слегка наклонив вперед туловище, в знак уважения, произнес:

– Вас ожидают. Извольте пожаловать за мной, – и плавной походкой направился к кабинету Щетинина.

Гостья легкой походкой последовала за ним.

Молодой человек открыл в кабинет дверь и, с едва заметным поклоном, пригласил гостью войти.

Молодая женщина уверенной походкой вошла в кабинет.

Служащий конторы аккуратно закрыл дверь.

Кабинет представлял собой хорошо освещенную комнату средних размеров. В центре стоял большой, массивный стол. У стола два стула.

За столом сидел мужчина лет тридцати с правильными чертами лица, аккуратными усиками и пытливым, хватким взглядом делового человека.

Женщина остановилась в центре кабинета.

Мужчина быстро встал с кресла и вышел навстречу гостье:

– Здравствуйте. Разрешите представиться. Директор-распорядитель фирмы АО ««Первое российское товарищество воздухоплавания» С. С. Щетинин и Ко», владеющей заводом по изготовлению аэропланов и частной авиационной школой «Гамаюн» в Гатчине, Сергей Сергеевич Щетинин. Чем могу быть полезен?

– Здравствуйте. Лидия Виссарионовна Зверева. Вдова Ивана Сергеевича Зверева, инженера-конструктора.

– Летательных аппаратов тяжелее воздуха?

– Нет. Муж был не авиационный, а железнодорожный инженер-конструктор.

– Извините. Вы, как мне доложили, к нам по делу. Присаживайтесь, пожалуйста.

Лидия Виссарионовна присела на стул.

Сергей Сергеевич сел на свое место.

– Я вас внимательно слушаю, – бархатным голосом обратился он к Зверевой и внимательно посмотрел на молодую женщину.

– В свежем журнале «Вестник воздухоплавания» прочла заметку о том, что на аэродроме под Гатчиной вами открыта первая частная русская авиационная школа «Гамаюн».

– Очень приятно и, признаюсь, удивительно, что столь юные барышни, извините, молодые дамы, интересуются полетами на аэропланах. Кстати, редактор-издатель журнала «Вестник воздухоплавания» Дмитрий Павлович Григорович, подающий большие надежды авиаконструктор.

– Я, к сожалению, не знакома с авиаконструктором господином Григоровичем, но журнал читаю регулярно.

– Для нас большая честь, что молодые дамы интересуются не только полетами, но и устройством аэропланов, – Щетинин облокотился на спинку кресла и с нескрываемым удивлением смотрел на собеседницу.

Уловив на себе этот недоверчивый, с оттенком иронии, взгляд Зверева сказала:

– Некоторые господа все еще думают, что современные барышни только и могут, что красиво вышивать, изящно танцевать и покорять сильный пол безупречными манерам. Теперь это в прошлом.

Сергей Сергеевич быстро сел ровно в своем кресле и с серьезным выражением лица ответил:

– Полностью с вами согласен. Лично я приветствую и восхищаюсь если барышни из уважаемых семьей не только увлекаются, но и разбираются в тех направлениях, которые, совсем недавно, считались интересами сильного пола.

Лидия Виссарионовна твердым голосом продолжала:

– Вы думаете, что, подыскав себе не женское увлечение, требующее конкретных технических знаний и навыков, я желаю соответствовать современной моде? Так вот. Вы – ошибаетесь. Я серьезно увлекаюсь летательными аппаратами. Более того. Я решила сама полететь на аэроплане. Ваша авиационная школа, как мне известно, осуществляет набор желающих пройти обучение на предмет управления аэропланом.

– Да. Наша авиационная школа «Гамаюн» осуществляет набор желающих пройти обучение и стать авиаторами.

– А авиаторш ваша школа готовит? – слегка прищурив глаза, поинтересовалась Лидия Виссарионовна.

Наша школа отвечает всем современным требованиям и взглядам. Никакого «гендерного ценза». Мы принимаем всех желающих, – с уважением в голосе ответил Сергей Сергеевич.

– Отлично!

– Разрешите напомнить, что обучение осуществляется на коммерческой основе. Стоимость курса четыреста рублей. Дополнительно необходимо оплатить страховку шестьсот рублей на случай поломки летательного аппарата по вине будущего авиатора.

– Я, обеспеченная женщина. В финансовом плане полностью самостоятельна, независима и готова осуществить все необходимые выплаты.

– Хорошо. Разрешите задать еще несколько уточняющих вопросов?

– Пожалуйста. Я вас слушаю.

– Как родственники относятся к вашему смелому решению стать авиаторшей?

– Родители не возражают. Это решение далось им не легко. Братья и сестры с уважение относятся к моему увлечению воздухоплаванием.

– Понимаю, – опустив глаза, ответил Щетинин.

– Вы сомневаетесь? Допустить женщину к обучению, а затем самостоятельному пилотированию аэропланом, конечно, для Российской империи пока что экзотическая диковинка. Но у меня есть конкретный пример. Авиатрисса Раймонда де Ларош. Вначале она увлекалась велосипедом, затем стала водить автомобиль. А потом окончила летную школу Анон Фармана в Мурмелоне. Получила лицензию от аэроклуба Франции в марте этого года. Первая в мире женщина, пилотирующая аэроплан.

– Я тоже спортсмен. Начинал с моторных лодок. Затем увлекся воздушными полетами. В прошлом году с успехом прошел обучение на авиатора в Париже.

– Поздравляю. В таком случае вы меня очень хорошо понимаете, как не просто осуществить свою давнюю мечту. Ведь я тоже хотела ехать учится во Францию, но родители не отпустили меня за границу.

– Вы, как мне известно, из хорошей семьи.

– Да. Я, младшая дочь Виссариона Ивановича Зверева.

– Героя войны на Балканах 1877 года. Уважаемый, известный генерал.

– Уже в детстве, я увлеклась механическими игрушками. Мне было очень интересно, как они устроены и я разбирала некоторые из них. Родители не ругали меня за это. Наоборот, они поощряли мою любознательность. Когда я подросла, то с увлечением стала читать книги по механике, которые мне так любезно покупали мои родители. Как хорошо, что вы открыли авиационную школу. Извините, а аэропланы у вас есть?

– Школа имеет учебный аэроплан «Фарман-4». Пока Российская империя вынуждена приобретать аэропланы за границей, но наше Товарищество уже организовало производство летательных аппаратов заводским путем. Летом 1909 года я, Гаккель и конструктор Эрдели учредили АО «Товарищество „Биплан ЯМГ“». Вначале оно представляло из себя небольшую мастерскую по ремонту летательных аппаратов. Но уже в конце года, мы смогли привлечь капитал московского купца Михаила Андреевича Щербакова, который согласился стать нашим компаньоном. В начале этого года мы оборудовали первый в Российской империи серийный завод по изготовлению аэропланов. Сейчас мы строим один летательный аппарат за пять дней, – с гордо поднятой головой закончил свою речь Сергей Сергеевич.

– Вы строите свои летательные аппараты? – оживилась Зверева.

– Да. Министерство торговли и промышленности уже выдало нашему акционерному обществу официальное разрешение на пуск первого в России завода летательных аппаратов. Мы строим бипланы «Россия-А» и монопланы «Россия-Б». Кстати, планируем изготовить по пять экземпляров каждого. Еще наше товарищество получило заказ от Военного ведомства на постройку военных аэропланов французских моделей «Фарман».

– Я читала про авиатора Лебедева, который совершил полет на биплане «Россия-А» с Гатчинского аэродрома.

– Разрешите заметить, что на нашем летательном аппарате Лебедевым был установлен первый российский рекорд по продолжительности полета. Целых пятнадцать минут!

– Превосходно! Поздравляю! Это так захватывающе и интересно! Я, пока, не летала на настоящем аэроплане, но в юном возрасте совершила полет с крыши сарая на зонтике.

– Очень интересно. И самое главное – остались живы. При настоящих полетах, к сожалению, бывает и по-другому.

– Сергей Сергеевич, вы все еще сомневаетесь и не воспринимаете мои намерения серьезно? Напрасно. Я в крепости Осовец, где служил мой отец, он был комендантом крепости, на аэростате поднималась на высоту до пятисот метров. Уже в детстве я начала самостоятельно конструировать модели летательных аппаратов.

– Извините, вы говорите о российской крепости, расположенной на реке Бобры у местечка Осовице?

– Да. Гарнизон крепости располагал воздухоплавательным подразделением. Затем отца перевели в гвардию, в Санкт-Петербург.

– Лидия Виссарионовна, если вы такая страстная любительница аэропланов, то наверняка присутствовали этой весной на состязаниях авиаторов, проходившими над Коломяжским ипподромом?

– Разумеется! А вы, Сергей Сергеевич, наблюдали за полетами нашего соотечественника авиатора Николая Попова, участвующего в состязаниях?

– Конечно! Он завоевал три приза. Один из них за максимальную высоту. Наш авиатор смог подняться на высоту шестьсот метров! Кстати, авиатрисса Раймонда де Ларош также принимала участие в этих состязаниях.

– Это была настоящая сенсация. Женщина управляет аэропланом! И после этого вы сомневаетесь в серьезности моих намерений?

– Вы отчаянная, смелая женщина! И несмотря на это я обязан вас поставить в известность, что воздухоплавание, пока еще, очень опасное увлечение. Аэроплан, при сильном порыве ветра, может получить большой крен и если его вовремя не выровнять, балансируя своим телом, то он может упасть на землю.

– Я знакома со статистикой аварийности в воздухоплавании. Быть может кому-то может показаться, что я, как говорит мой отец, увлекаюсь очень рискованным, мужским делом. Ведь уже в этом году в мире погибло тридцать четыре авиатора и шесть аэронавтов.

– Лидия Виссарионовна, я верю, что вы не просто светская барышня из аристократического салона. У вас есть цель, и вы к ней идете. Я уважаю ваш выбор. Напомню, что «Фарман», на котором предстоит подниматься в воздух, не имеет закрытой кабины, весит около пятисот восьмидесяти килограммов, а максимальная скорость полета до шестидесяти пяти километров в час. Двигатель, типа «гном», пятьдесят лошадиных сил. В народе этот аэроплан называют летающей этажеркой. Риск велик. Может быть поэтому даже среди мужчин не так-то много желающих заниматься воздухоплаванием. Летать на аппаратах тяжелее воздуха модно, но смертельно опасно. В отрытую нами школу пока что записалось всего два человека.

– Значит я буду третьей.

– Я понимаю ваш порыв, но вот совершенно свежий случай. Июль этого года. Авиасалон в Реймсе. Очередная катастрофа.

– Читала. Разбилась Раймонда де Ларош. Однако, авиатрисса жива и после выздоровления собирается продолжить воздушные полеты. Я осознанно выбрала путь покорения воздушного пространства. Я – не боюсь!

– Какая целеустремленность! Какая сила духа и твердость намерений! Вот с кого следует брать пример мужчинам.

– Так вы примите меня в вашу школу воздухоплавания или мне искать другое учебное заведение?

– Если вы настаиваете, то мы допустим вас к теоретическому обучению и практическим полетам на аэроплане.

– Хорошо.

– Лидия Виссарионовна, если вы позволите, то наше Товарищество воздухоплавания опубликует в газетах об этом смелом решении, разумеется, не упоминая вашего имени. Я уверен, что пример храброй «барышни Z» привлечет живой интерес к воздухоплаванию. К тому же это станет яркой рекламой для авиашколы.

– Я не возражаю. При условии, что будут соблюдены все нормы приличия.

– Благодарю вас за оказанную нашей школе честь. О том, что приступила к обучению на авиатора, первая в Российской империи женщина узнают все.

Решив положительно свой вопрос, Лидия Виссарионовна встала со стула и, попрощавшись с Сергеем Сергеевичем, вышла из конторы.

Вскоре в газетах появилась заметка о смелой «барышне Z», которая, несмотря на опасность, решила пройти обучение на управление летательным аппаратом типа «Фарман-4» в частной авиационной школе «Гамаюн» на аэродроме под Гатчиной.

Расчет директора-распорядителя фирмы С.С. Щетинина оказался верным. Благодаря насыщенной женской эмансипацией рекламе, осенью 1910 года, в авиационную школу записались более тридцати человек желающих пройти обучение и получить диплом авиатора.

Пройдя курс теоретической подготовки в летной школе, Лидия Виссарионовна в июне 1911 года приехала на аэродром под Гатчину для обучения практическим навыкам управления аэропланом в воздухе.

У «Фарман-4» стоял молодой человек среднего роста, спортивного телосложения в летном шлеме.

Лидия Виссарионовна легкой, уверенной походкой быстро подошла к аэроплану и обратилась к молодому человеку:

– Здравствуйте, вы авиатор-инструктор Владимир Викторович Слюсаренко?

– Да. Я ваш инструктор Владимир Викторович Слюсаренко. А вы Лидия Виссарионовна Зверева?

– Да.

– Очень приятно. Признаюсь, я пока еще не дипломированный авиатор. Экзамен на звание пилота-авиатора назначен на завтра.

Молодые люди с интересом рассматривали друг друга.

– Я, студент Петербургского технологического института, – первым заговорил Слюсаренко. – Уже завершил курс летной подготовки в Офицерской воздухоплавательной школе. Получил предложение от руководства школы «Гамаюн» стать инструктором.

– Я, окончила Белостокский институт благородных девиц. Родственники видели меня дамой аристократических салонов. А я очень хочу стать дипломированным пилотом и летать на аэроплане.

– Высоты не боитесь? Полеты на аэроплане не просто экстравагантное, а действительно экстремальное увлечение.

– Опасность меня не пугает. Я иду к этой цели с самого детства. Обожаю летательные аппараты. Сама конструирую.

– Конструкторская жилка – это хорошо. Я тоже люблю конструировать. Улучшать уже существующие модели и придумывать, что-то новое.

– Так я буду сегодня летать?

– Мы полетим вместе. Я – пилот – буду управлять аэропланом, а вы – пассажир – сидеть за мной. Внимательно слушайте, смотрите и запоминайте. Хорошо?

– Хорошо.

– Это ваш первый полет на аэроплане?

– Да.

– Готовы?

– Готова.

– Тогда полетели.

– Полетели.

Слюсаренко сел впереди. Правой рукой привычно сжал рычаг управления рулем высоты, а ноги поставил на педали руля поворота. Позади села Зверева.

Мотор фыркнул и глухо заурчал, словно пес на приближающегося незнакомца. Аэроплан тронулся с места, покатился по полю ускоряясь и, вдруг, оторвался от земли и полетел.

У Лидии Виссарионовны от неожиданности перехватило дыхание, но она быстро справилась с волнением и переключила все свое внимание на слова и действия инструктора.

Зверева оказалась очень способной ученицей. Владимир Викторович, после нескольких успешных совместных полетов на аэроплане однажды сказал:

– Лидия Виссарионовна, я, как инструктор, доволен вашими успехами в летном деле. Вы управляете аэропланом уверенно, со знанием дела. Пора вам переходить к самостоятельным полетам.

– Я полечу одна без инструктора?

– Да. Готовы?

– Готова.

– В таком случае взлетайте.

Зверева заняла место пилота. Мотор фыркнул, громко заурчал и аэроплан покатился по аэродрому. Разогнался и плавно взлетел. Как только летательный аппарат с ученицей оторвался от земли, неожиданно, на посадку стал заходить аэроплан, управляемый военным пилотом. Лидия Виссарионовна не растерялась. Умело осуществила воздушный вираж и уклонилась от столкновения. Затем посадила аэроплан.

Слюсаренко сразу же подошел к Зверевой, которая вовсе не собиралась покидать место пилота.

– С вами все нормально? Может отложим полет? – заботливо осматривая свою ученицу предложил он.

– Что вы! – громко возмутилась Лидия Виссарионовна. – Я сейчас отдышусь от такой неожиданной встречи. Признаюсь, сердце ушло в «пятки».

– А вы – молодец. Смелая. Как ловко избежали возможного столкновения в воздухе. Предлагаю первый самостоятельный полет перенести на завтра.

– Ни в коем случае! Я уже успокоилась. Разрешите осуществить повторный взлет?

Инструктор осмотрелся вокруг и убедившись, что в воздухе нет аэропланов и никто не осуществляет взлет сказал:

– Разрешаю. Только, пожалуйста, осторожно. Прежде чем взлетать убедитесь, что вам не мешают и вы никому не мешаете. Во время полета также наблюдайте за окружающей обстановкой. Ясно?

– Ясно. Буду более внимательна.

– Взлетайте.

Мотор заурчал, аэроплан покатился по взлетной полосе и оторвался от земли. «Фарман» плавно набирал высоту. Инструктор внимательно наблюдал за управляемым ученицей аэропланом. Полет проходил на высоте около тридцати метров. Минут через двадцать Зверева удачно посадила «Фарман» рядом с Слюсаренко. Заглушила мотор и спустилась с аэроплана на землю.

– Для первого полета очень даже неплохо, – обратился инструктор к ученице.

– Правда? – радостно улыбаясь поинтересовалась Лидия Виссарионовна. Посмотрела на аэроплан, который только что нес ее в воздушных потоках, и спросила: – Когда следующий полет? Завтра?

– Если вы не устали, то завтра. Как самочувствие? Страшно не было? высота не испугала?

– Я высоты не боюсь. На воздушном шаре поднималась гораздо выше.

– На воздушном шаре, если он привязан, статичная высота. Находясь в корзине аэростата ветер аэронавту не опасен. Аэроплан находится в движении. Неожиданный, резкий порыв свежего ветра и аэроплан может рухнуть на землю. Даже опытные авиаторы не всегда могут удержать летательный аппарат в устойчивом состоянии. В небе необходимо всегда быть готовым ко всякого рода неожиданностям. Летательные аппараты пока еще ненадежны. Не переоценивайте свои возможности и возможности аэроплана. Воздухоплавание не забава, а очень рискованное занятие.

– Мне не страшно. А аэроплан я хорошо чувствую. Словно это мои, а не его крылья.

– Я заметил, что у вас с «Фарманом» сложились хорошие отношения. Если вы не против, то можем отправиться в город вместе.

– Не возражаю. По дороге обсудим, более подробно, практические вопросы управления летательным аппаратом в воздухе. Я придумала, как можно усовершенствовать некоторые конструктивные особенности аэроплана.

– Согласен. У меня, тоже есть по этому вопросу кое какие соображения. Если, конечно, разговор на техническую тему будет для вас не утомителен.

– Что вы! Наоборот. Мне очень интересно.

– Приятно общаться с единомышленником.

– Взаимно.

С каждым последующим учебным полетом Зверева летала все лучше и профессиональнее.

Владимир Викторович Слюсаренко, в отчетах руководству школы, отмечал, что ученица Зверева к теоретическим и практическим занятиям относится с большим желанием. Летать на высоте не боится. Управляет аэропланом уверенно, со знанием дела. Имеет явно выраженные технические наклонности. Проявляет конструкторские способности.

В июле 1911 года руководство аэроклуба приняло решение организовать перелет из Санкт-Петербурга в Москву. Неслыханное дело. Газеты пестрили статьями экспертов-скептиков, сомневающихся в осуществлении этого экстремального мероприятия. Приводился примет неудавшегося перелета Гатчина – Санкт-Петербург авиатора Шарского. Аэроплан которого упал прямо на деревья.

– Лидия Виссарионовна, – обратился инструктор к своей перспективной ученице, – вы, наверное, уже знаете о подготовке к предстоящему грандиозному перелету?

– Я читала в газетах. Некоторые авторы в своих прогнозах выражают сомнения и предостерегают от следующих авиакатастроф.

– А вы на чьей стороне?

– Я рекомендовала бы этим газетным «летунам» не будоражить чересчур общество еще не произошедшими неприятностями.

– Есть и положительные отзывы.

– Очень мало.

– Несмотря на такой противоречивый ажиотаж, пилоты аэроклуба приняли решение совершить этот перелет.

– Молодцы! Здорово!

– Если желаете, то и вы можете присоединится.

– А вы полетите?

– Да. Если хотите, то можем полететь вдвоем на аэроплане.

– В качестве пассажира?

– В качестве второго авиатора на двухместном аэроплане.

– Руководство школы разрешит? Ведь я еще не дипломированный пилот.

– Руководство летной школы по достоинству оценило перспективу ваших профессиональных возможностей. Ваше мнение? Можете подумать. Мероприятие действительно рискованное.

– Я не боюсь опасностей. Воздухоплавание моя жизнь. Я согласна лететь с вами даже в качестве пассажира.

– О вашем согласии я сообщу руководству школы и вас внесут в список участников этого первого в истории перелета.

– Когда взлетаем?

– Вылет запланирован через три дня.

– Отлично.

– Предлагаю приступить к подготовке нашего полета.

– Согласна. Надо проверить крепеж аэроплана и двигатель.

– Все сделаем. Двигатель старенький. Ничего вдвоем справимся.

– Конечно справимся.

Ранним утром, в назначенный день вылета, на аэродроме в Коломягах собрались все участники перелета. Взлетел первый аэроплан за ним второй, третий. «Фарман» Слюсаренко и Зверевой неспеша оторвался от земли и взмыл в воздух. Описав вокруг аэродрома круг, аэроплан вместе с молодыми авиаторами отправился покорять огромное по тем временам расстояние.

– Видимость практически нулевая, – не поворачивая головы громко сказал Владимир Викторович.

– Над заливом и вовсе туман. Держитесь ближе к берегу, – перекрикивая работающий на полных оборотах мотор отозвалась Лидия Виссарионовна.

– Согласен. Главное – не заблудиться и не сбиться с намеченного курса.

– Сейчас визуально сориентируюсь. Все ясно.

– Где мы? – посмотрел вниз Слюсаренко.

– Подлетаем к Тосно. Что за шум? – забеспокоилась Зверева.

– Мотор забарахлил, – повернув в сторону мотора голову отозвался Слюсаренко.

– Этого нам только не хватало.

Мотор завыл, потом «закашлял», потом чуть и вовсе не заглох.

– Что будем делать? – посмотрел на свою спутницу Слюсаренко.

– Полет становится крайне опасным. Если мотор заглохнет, то мы рухнем вниз

– Я своей невестой рисковать не буду. Возвращаемся на аэродром.

– Согласна. У меня экзамен через несколько дней на пилота. Так что я умирать не собираюсь, – бодрым голосом отозвалась Зверева.

– Ставить на карту нашу с тобой свадьбу не будем. Снижаемся, как можно ниже и летим осторожно назад.

– Посмотрим, что с мотором и полетим? – с надеждой в голосе спросила Лидия Виссарионовна.

– Если устраним неисправность, – ответил Слюсаренко.

Максимально снизив высоту полета, он повел аэроплан к аэродрому.

Приземлившись, пилоты сразу же стали заниматься мотором. Выяснилось, что устранить поломку на месте не получится. Необходимы новые детали, которых, разумеется, под рукой не оказалось. Их надо было заказывать на заводе, производящем авиамоторы данного типа. Что делать? На помощь пришел, только что получивший диплом авиатора, Константин Шиманский. Он предложил свой мотор. Пришлось согласиться. Мотор оперативно был установлен на аэроплан и Слюсаренко вместе с Шиманским одиннадцатого июля вылетели покорять воздушное пространство Санкт-Петербург – Москва. Зверева стояла на земле и махала им рукой. Конечно, ей было обидно, но что она могла сделать. Вторым пилотом на аэроплане полетел владелец мотора.

Вначале все шло хорошо. Слюсаренко с Шаманским удачно пересекли Финский залив. Только начали любоваться окружающей природой, как мотор неожиданно замолк. Слюсаренко пришлось сажать аэроплан в аварийном порядке, но вынужденная посадка получилась очень неудачной. Авиаторы приземлились в овраг. В результате жесткой посадки Шиманский погиб, а Слюсаренко получил серьезные травмы ног.

В госпитале Слюсаренко прооперировали.

Зверева навестила его на следующий день.

– Как дела? – поинтересовалась она с заботливым выражением лица.

Владимир Викторович вяло махнул рукой в знак приветствия.

– Не получилось, – с досадой произнес он. – Хорошо, что ты не полетела со мной во второй раз.

– Ничего, ничего. В следующий раз у нас точно получится и мы долетим, – бодрым, уверенным голосом ответила Лидия Виссарионовна.

– Хоть кто-нибудь долетел? – с надеждой поинтересовался Слюсаренко.

– Да. Александр Васильев. До Ходынского поля, на котором он посадил свой аэроплан, он долетел за двадцать четыре часа сорок одну минуту и четырнадцать секунд.

– Меня радует, что у нас теперь есть авиатор, который на легкой машине, без каких-либо навигационных приборов смог совершить столь длительный перелет.

– Если все пойдет так удачно и дальше, то в скором времени, при наличии пассажирских аэропланов, можно будет совершать авиаперелеты из одного города в другой, – с оптимизмом в голосе ответила Зверева.

– Вот именно. Так что все наши неудачные приземления имеют не только прискорбный, но и положительный результат. Есть над чем работать конструкторской мысли.

– Я все думала и сообразила, как улучшить безопасность полетов на летательном аппарате. Поэтому принесла не только овощи и фрукты, но и чертежи. Посмотри, пожалуйста, если будет желание и время.

– Как хорошо, что ты принесла их сюда. Будет чем заняться. Если не сложно, то можешь показать их прямо сейчас и мы обсудим твои предложения по улучшению конструкции аэроплана.

– Хорошая идея, – Лидия Виссарионовна быстро развернула свернутые в трубочку листы бумаги, и молодые конструкторы увлечено принялись обсуждать предлагаемые усовершенствования летательного аппарата.

– Очень интересная, свежая конструкторская мысль! – устремив восхищенный взгляд на собеседницу воскликнул Владимир Викторович. – Если бы все эти нововведения были осуществлены до полета, то он, наверняка, не прервался так печально.

– Я тоже уверенна в этом, – ответила Зверева.

– Как же наша свадьба? – осторожно поинтересовался Слюсаренко. – Я, на некоторое время, практически обездвижен. Придется отложить, – и внимательно посмотрел на свою невесту.

– Придется, – тихо ответила Лидия Виссарионовна. – Впрочем, не вижу препятствий, – уже уверенным, бодрым голосом продолжила она. – Свадьба состоится, когда ты выздоровеешь, а я сдам экзамен в летной школе.

– Ты действительно, после всего что случилось в эти дни, желаешь продолжить полеты на аэроплане? Ведь это так опасно, – с беспокойством заглядывая в глаза невесте поинтересовался Владимир Викторович.  – Пресса пестрит заголовками статей о авиакатастрофах. Некоторые корреспонденты открыто выражают свою уверенность, что после недавних скорбных происшествий, случившихся с авиаторами, госпожа Зверева откажется от своего экстремального увлечения и вернется в лоно светских салонов и стандартных женских занятий.

– Уважаемый избранник, вы мой характер недостаточно хорошо знаете. Если я приняла решение, то так тому и быть! Я продолжу свои учебные полеты. Сдам экзамен и стану дипломированным авиатором. Ты – выздоровеешь. Я – стану авиаторшей. Свадьба состоится!

– Спасибо за добрые слова. И большая просьба-рекомендация будь, пожалуйста, предельно внимательна, собрана и осторожна. Экзотика летной романтики очень обманчива. Резкий порыв ветра, отказ мотора и … Жизнь авиатора, управляющего аэропланом в воздушном потоке, подобна пылинке.

– Хорошо, хорошо. Я приму к сведению твои советы, – Лидия Виссарионовна незаметно смотрит на свои часы. – Извини, но мне пора на аэродром. Оставляю тебя с чертежами и газетными статьями. Просвещайся и побыстрее выздоравливай. И не забывай, что у нас скоро свадьба. Надеюсь, ты не передумаешь связать себя брачными узами с опрометчивой, смелой авиатриссой.

Зверева попрощалась с Слюсаренко и быстро вышла из палаты.

Лидия Виссарионовна упорно шла к совей цели. Она тренировалась, тренировалась и тренировалась.

Настал долгожданный день. 10 августа 1911 года Звереву на Гатчинском аэродроме экзаменовали на звание пилота-авиатора. По этому поводу шумиха была необыкновенная. Авиаторы, корреспонденты и прочая любопытствующая публика собрались на аэродроме уже с раннего утра. Сам по себе экзамен стал уже делом обычным, но в этот день впервые в Российской империи экзаменовалась на звание пилота-авиатора женщина.

Экзамен начался. Лидия Виссарионовна взлетает на «Фармане» над аэродромом. Управляемый ею аэроплан быстро поднимается вверх. На высоте в пятьдесят метров «Фарман» начинает описывать «восьмерки». Первая, вторая, третья, четвертая, пятая…

У спортивных комиссаров Всероссийского аэроклуба, принимающих у ученицы экзамен, замечаний нет. Зверева управляет аэропланом грамотно и профессионально.

«Фарман» плавно снижается. Лидия Виссарионовна выключает мотор и аэроплан мягко касается поверхности аэродрома в центре пятидесятиметрового круга. Спортивные комиссары принимают единогласное решение – экзамен на звание пилота-авиатора первой в Российской империи женщиной сдан.

Поздравления, цветы, щелкают затворы фотоаппаратов…

Сквозь толпу, поближе к первой авиаторше-женщине, протискивается молодой человек с карандашом и записной книжкой.

– Здравствуйте! Я, корреспондент «Петербургского листка». Несколько слов для читателей нашей газеты. Разрешите? – не дожидаясь ответа быстро задает вопрос: – Вы стали первой российской женщиной-пилотом. Здесь, на земле, запрокинув вверх головы и затаив дыхание мы наблюдали под облаками высокий профессионализм, непоколебимую силу духа и твердое самообладание. Что дальше?

Зверева нашла глазами корреспондента, в колыхающейся толпе, и весело крикнула ему:

– Российские женщины, смелее вперед! Я призываю вас следовать за мной! Давайте вместе осваивать воздушное пространство!

Сбылась мечта Лидии Виссарионовны. Всероссийский аэроклуб выдал ей диплом пилота за номером тридцать один.

После выписки Слюсаренко из госпиталя молодые люди официально оформили свои отношения.

– Дорогая, отличная новость! – обратился к супруге Владимир Викторович Слюсаренко. – Нас приглашают участвовать в царскосельских авиационных состязаниях!

– Прекрасно! – отозвалась Лидия Виссарионовна Зверева. – В воздухе всем покажем, чего мы стоим и что могут наши аэропланы.

Владимир Викторович удачно совершил свой демонстративный полет.

У Лидии Виссарионовны перед самым взлетом неожиданно заглох мотор.

– Что такое? – удивленно посмотрела она на мужа.

– Во время моего полета, работал как часы, – пожал плечами Слюсаренко. – Сейчас проверю мотор. Странно. Откуда в двигателе железные опилки?

– Видимо кто-то не хочет, чтобы женщины осваивали воздушное пространство наравне с мужчинами. Каверзы недоброжелателей меня не остановят! Я все равно буду летать! Предлагаю совершить турне с демонстративными полетами по городам Российской империи.

– Согласен, – кивнул головой Владимир Викторович.

– Поговори с авиаторами.

– Уже говорил. Пилоты Петр Евсюков и Александр Агафонов готовы отправиться с нами в турне.

В начале 1912 года группа авиаторов совершила удачные воздушные выступления в Баку, а затем в Тифлисе.

В марте супруги отправились в Ригу. Здесь в 1911 году на Русско-Балтийском вагоностроительном заводе налажено строительство аэропланов. А на заводе «Мотор», находящемся за чертой города в Зассенгофе, выпускают самые первые в Российской империи авиационные двигатели.

– Демонстрировать полеты на летательных аппаратах в центре строительства российской авиации очень престижно и выгодно, – сказала Зверева готовясь к полету над скаковым полем в пригороде Риги Золитуде.

– Если нам удастся здесь закрепиться и организовать свое дело, то будет очень хорошо, – согласился с ней Владимир Викторович.

– У нас все получится, – спокойным голосом ответила мужу Лидия Виссарионовна. – У меня все готово, – сказала она, занимая место пилота на «Фармане».

– Удачи, – махнул жене рукой Слюсаренко.

Двигатель громко затарахтел, аэроплан вздрогнул, тронулся с места и через несколько секунд взмыл в воздух, плавно набирая высоту. В самый разгар представления усилившийся ветер стал сносить аэроплан на трибуны со зрителями, чтобы избежать падения летательного аппарата на людей, Зверева приняла смелое решение. Она совершила маневр с набором высоты, но резкий порыв ветра опрокинул аэроплан. Летательный аппарат упал на землю. Авиаторшу придавило обломками «Фармана».

– Теперь ты на больничной койке, – грустно улыбаясь сказал Владимир Викторович присаживаясь на стул. – И уже не о муже, а о жене пишут местные газеты.

– С той лишь разницей, что ты получил серьезные травмы – сломал обе ноги, а я отделалась сильными ушибами ног. О тебе писали с искренним сочувствием, а мной восторгаются и благодарят за спасенные жизни зрителей.

– Ты, как всегда, права, – задорно улыбнулся Слюсаренко. – Однако, лечащих врачей и меня, тревожит другое заболевание.

– Я все знаю. Мои легкие находятся в плачевном состоянии. Врачи настоятельно рекомендуют ехать лечится на юг. Говорят, что чахотка прогрессирует. Не поддамся болезни! Я хочу летать! А там будь что будет.

– У меня хорошие новости. Надеюсь, твою неудержимую натуру они быстро поставят на ноги, – загадочно заговорил Владимир Викторович.

– Мне очень интересно. Говори скорее, что за новость ты приготовил на десерт своей неугомонной жене? – Зверева села на кровать и приготовилась слушать.

– Наши с тобой выступления привлекли внимание деловых людей и чиновников, руководящих воздухоплаванием, – воодушевленно заговорил Слюсаренко. – Нам разрешили строить летательные аппараты. Военное министерство заказало «Фарман-16».

– Это действительно отличная, бодрящая весть! Довольно странствовать по стране. Я давно мечтала серьезно заняться строительством и конструированием аэропланов, – Лидия Виссарионовна встала с кровати и, сильно хромая, заходила по палате. – У меня есть конкретные конструкторские решения, как усовершенствовать этот французский аэроплан-разведчик.

– В таком случае не будем терять время. Я сейчас же займусь вопросом открытия мастерских по изготовлению аэропланов, – встал со стула Владимир Викторович.

– Пусть все видят, что строительством аэропланов могут успешно заниматься не только инженеры, но и авиаторы! – с жаром воскликнула Зверева и крепко пожала мужу руку. Направилась к кровати, остановилась, вновь подошла к мужу и с воодушевлением сказала: – Мы откроем под Ригой в Зассенгофе летную школу.

– Хорошая мысль, – ответил Слюсаренко. Внимательно посмотрел на жену и продолжил: – Инструкторами-авиаторами в нашей школе станем мы сами.

– Таким образом мы сможем и выпускать новые, усовершенствованные аэропланы и сами их испытывать, – принялась развивать мысль мужа Лидия Виссарионовна. – Я обращусь, через прессу, к женщинам с призывом ответственно отнестись к занятию воздухоплаванием. Я им объясню, что полеты в воздухе – это не просто реклама и создание ажиотажа вокруг своего имени, а серьезное, нужное для успешного развития нашей страны дело.

После обращения Лидии Виссарионовны к читателям, набор в рижскую летную школу завершился быстро. Способствовало такому развитию событий и то обстоятельство, что обучение было на двести рублей дешевле, чем в других летных школах.

Мастерские Зверевой и Слюсаренко успешно справились с заказом Военного министерства. Усовершенствованные аэропланы признаны приемной комиссией хорошими и надежными.

В 1914 году мастерские переведены в Санкт-Петербург и преобразованы в Авиационную фабрику Слюсаренко. Лидия Виссарионовна лично участвовала в испытаниях летательных аппаратов, а также их разработке. Она сконструировала отечественный истребитель.

За годы Первой мировой войны фабрика выпустила с техническими новшествами и усовершенствованиями более сотни учебных и боевых аэропланов разных моделей.

Лидия Виссарионовна Зверева в 1916 году заболела тифом и скончалась в возрасте двадцати пяти лет. Во время ее похорон на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в небе кружили аэропланы. Это авиаторы отдавали почести бесстрашному пилоту и талантливому авиаконструктору.

Первая российская женщина-авиатор прожила хоть и короткую, но очень насыщенную событиями, творческую, целеустремленную жизнь.